Шахтёры Приднестровья: на грани!

- Бычковская, Красногорская, Валя-Адынкская, Зозулянская и две Михайловские шахты по добыче стенового камня закрылись. Сегодня работает государственная Григориопольская и небольшой кооператив, которому была передана часть её же месторождения. Вячеслав Иванович, как так получилось?
- С января 2009 года в республике изменили законодательство по налогообложению на недра. Очевидно, решив, что шахта начала разработку алмазов. В итоге налог одномоментно увеличился в 29 раз. Далее, за последующие 5 лет этот налог постепенно увеличился еще в 1,6 раза. 
В связи с этим наша продукция стала неконкурентоспособной, и добыча стенового камня снизилась уже в 2009-м почти в 2 раза.

- Сегодня на рынке представлено множество альтернативных стройматериалов. Пользуется ли спросом продукция вашего предприятия?
- В Республике Молдова ни одна шахта не закрылась, и это, безусловно, показатель спроса. Как правило, если продукция востребована и конкурентоспособна, то предприятие работает. Сегодня в республику завозят пенобетон, газобетон, которые изготавливают Турция, Румыния и Украина. Но таким образом мы кормим чужих производителей. Тогда как своя продукция остаётся невостребованной. Я понимаю, что пенобетон, газобетон и даже тот же фортан - это не пиленный камень, он выигрывает в технологичности при строительстве, и стоит такой материал иногда дешевле. Но если обратить внимание на экологичность, то котельцу он проигрывает. Фортан - это просто бетон, а пено- и газобетон - алюминиевая пудра, щёлочь и прочие добавки. Жить в домах из таких материалов не очень полезно и уютно, мягко говоря, для здоровья. На Западе говорят, из такого камня, как добывается у нас, - известняка - только миллионеры строят жильё. В связи с тем что рабочая сила дешёвая и производство налажено, пока ещё котелец всем доступен. И люди, которые разбираются, строят дома только из него.
- Шахта сегодня функционирует по усечённому графику?
- К сожалению, это так. В целях экономии средств бухгалтерия и специалисты работают три дня в неделю, горняки - четыре, в одну смену. В советские времена шахтёры трудились в 2 смены, и у нас было занято 360 человек. Шахта давала на-гора 90 тыс. кубов в год при проектной мощности в 80 тыс. В 2007 мы добыли 33 тыс. кубометров камня. С введением налога объёмы производства сразу снизились до 18-ти. А в прошлом году упали до 5741 м3 и продолжают снижаться.
 

Добыча камня под землёй в специфических условиях - не только почётная, но и опасная профессия. Рабочий стаж начисляется по первому списку вредности. Из профессиональных заболеваний горняков в ПМР преобладают проблемы с опорно-двигательным аппаратом и язва желудка.

- Профессия шахтёра всегда считалась высокооплачиваемой. Сколько сегодня получают горняки?
- Зарплата у рабочих зависит от выработки. Если раньше они могли получать до 7000 рублей, то сейчас от силы 3-4 тысячи.
- А где реализуется продукция?
- В Молдавии и Украине работают аналогичные предприятия, стоимость продукции ниже, поэтому камень мы реализуем только на территории ПМР.
- Чем объясняется столь высокий налог на добычу стенового камня?
- Некомпетентностью и безответственностью чиновников. Одни предлагают изменить налоги, другие, не глядя, принимают эти изменения, не имея ни малейшего представления, к чему это приведёт, так как не несут никакой ответственности за принятые решения. Отдуваться будут только предприятия. Мы пользуемся природными ресурсами. Цену продукта формирует стоимость добычи полезного ископаемого. Производительность на карьерах в 6-10 раз выше, за счёт применения более мощного оборудования. Здесь, в шахте, специфические условия, ограниченные размерами горных выработок, плюс затраты на крепление, на водоотлив, вентиляцию, техническое обслуживание оборудования и применение ручного труда, который пока на шахте составляет порядка 80 % (для сравнения - на угольных шахтах всего 20 %). 51 % затрат предприятия - это зарплата, 
34 % - налоги, электроэнергия 5 %, ГСМ - 8 % и на производство (по статистике последних 7 лет) остаются крохи - 1,45 %. Это нереально, но шахта ещё жива. Сейчас на предприятии работает 78 человек. До введения новых налогов трудилось 150.
- Вы довольно долго руководите предприятием, но я слышала, что в какой-то момент Вас отстранили от должности директора?
- В 2009 году шахту передали другому собственнику, который решил, что менеджеры справятся с управлением предприятия лучше, чем мы. За первый год предприятие набрало 3,7 млн руб. долгов, уволились специалисты, сократилось количество рабочих мест, перестали своевременно выдавать заработную плату. За 1,5 года сменилось три директора. Через год и 8 месяцев рабочие обратились с просьбой к руководству республики вернуть прежнего директора. Когда я вернулся, мне пообещали, что за 2 года с налогами решат вопрос, однако прошло 4,5 года и ничего не поменялось. И вот Минсельхоз, наконец, согласен снизить налог на недра. Если сейчас он у нас в 29 раз выше, чем в Молдавии, то нам предлагают изменить его так, что он станет в 11 раз выше, чем в РМ. Потребовалось более семи лет, чтобы начали исправлять собственные ошибки некомпетентности. И, конечно, никто не виноват, кроме предприятия, которое не может выжить в заданных невыполнимых экономических условиях!
- Я так понимаю, что проблему такое изменение не решит. А для сравнения можете привести цифры, сколько вы платите по сравнению с соседями?
- За каждый кубометр камня мы платим налог в 54 рубля. Для сравнения - молдавские шахты отдают в казну государства за тот же объём чуть больше 3 леев. Такие затраты, как у нас, непомерны для подземного горного производства. Кстати, этот вывод подтвердил и мой учитель, профессор Ломоносов Г. Г., доктор технических наук, заведующий кафедрой подземных разработок, действительный член академии горных наук РФ, который не раз приезжал в Приднестровье на шахту в соответствии с договором между ПМР и МГГУ о сотрудничестве и подготовке горных специалистов.
 

Койка Вячеслав Иванович родился в 1956 году. После Дубоссарской СШ № 2 закончил Кишинёвское училище по специальности электрик. В 1974-м устроился работать на Кочиерский участок Григориопольской шахты. Далее окончил Московский горный институт с отличием по специальности горный инженер-технолог. После защиты кандидатской в аспирантуре вернулся на Родину и продолжил работать на Григориопольской шахте. С 2001 года является её директором.

- Какие действия предпринимает предприятие, чтобы решить проблему?
- С 2010 года мы обращаемся во всевозможные инстанции, но никто не хочет брать на себя ответственность за решение вопроса. Обращений в правительство, Верховный Совет и прочие инстанции за последний год уже около 20, а за последние 6 лет их скопилось порядка 50. Сейчас долг предприятия составляет порядка 1 млн рублей, это, прежде всего, налоги, долги по зарплате и кредиторская задолженность. Только благодаря поддержке и практической помощи Министерства регионального развития ПМР шахта ещё существует как действующая производственная единица.
 

Покровительница горняков - великомученица Варвара. Шахтёры особо чтут святую и отмечают день памяти подвижницы 17 декабря.
 

- В нашем государстве нет вуза, которых бы готовил горных специалистов. Откуда шахта берёт профессиональные ресурсы?
- Сейчас на шахте работают шесть человек с высшим горным образованием - подарок советского периода кадровой политики. Мы также готовим специалистов сами - горнорабочих и машинистов. Поощряем и обучение за рубежом, поддерживаем связь с Московским государственным горным университетом. В следующем году к нам вернутся 9 специалистов из 13 отправленных пять лет назад. С каждым годом их число увеличивается. В прошлом году мы отправили на учёбу 33 человека. Среди профессий - маркшейдеры, технологи, энергетики, взрывники, художники по обработке камня, нефтегазовые специалисты и прочие. Мы стараемся дать возможность молодёжи из Приднестровья учиться на горных специальностях, чтобы в дальнейшем горнодобывающая промышленность ПМР развивалась и не испытывала дефицита в специалистах.
- Какая, на Ваш взгляд, сегодня главная задача у предприятия?
- Главная задача сейчас - выжить, сохранить предприятие и людей. У нас есть надежда, что к нам повернутся лицом. Дело в том что с закрытием шахты закончится эпоха горной промышленности в ПМР. Базовое подземное производство, каким в настоящий момент является ГУП «Григориопольская шахта» никто не создаст заново. 
Я понимаю, что в бюджете нет средств, но, если шахту закрыть, потом её невозможно будет реанимировать. Если налоги снизят, то у нас появится шанс сохранить и возродить предприятие.